![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Philologica
Oct. 25th, 2013 11:25 pm Вчера былъ въ гостяхъ у R***.
Узналъ весьма интересную вещь: «Подражанiе Христу» Ѳомы Кемпiйскаго переводили на русскiй языкъ М. М. Сперанскiй и К. П. Побѣдоносцевъ.
Мой гостепрiимецъ издавалъ одного изъ крупнѣйшихъ русскихъ церковныхъ авторовъ. Много новаго — ранѣе неопубликованныя письма. Всѣ, кого просилъ о помощи, — помогали: историки, архивисты, библiотекари и т. п. Никакого интереса не проявили и не помогли только сотрудники духовныхъ училищъ. Что-то съ этимъ не такъ, хотя, честно говоря, уже совсѣмъ не удивляюсь.
И третье. Увидѣлъ впервые подготовленное Пушкинскимъ Домомъ изданiе Тредьяковскаго. Тамъ была такая страничка (снималъ мобильникомъ, качество дурное):
( Read more... )
Такъ вотъ, страничка (анонимная) рѣдкостная по концентрацiи демагогическихъ посылокъ. «Современныя средства письма» — это новое правописанiе. Къ конъюнктурамъ оно отношенiя не имѣетъ никакого. Публикацiя Тредьяковскаго въ «научномъ» изданiи въ новой орѳографiи можетъ значить одно изъ двухъ: 1) мы — совѣтскiе люди и издаемъ для совѣтскихъ людей, и 2) намъ лѣниво набирать какъ слѣдуетъ, и мы желаемъ отдѣлаться легкимъ испугомъ. Потому что «трудность» чтенiя текста въ старомъ правописанiи далеко уступаетъ трудности чтенiя сочиненiй Тредьяковскаго, и кто можетъ дѣлать второе, первой «трудности» просто не замѣтитъ.
Сторонники старой орѳографiи не отказываются отъ конъектуръ; это сильнодѣйствующее средство, примѣняться оно должно рѣдко, но гдѣ нужно, pourquoi pas? Вопросы, повторяю, не связаны. Но финалъ означаетъ, что, по мнѣнiю автора, есть такiе случаи, когда воспроизведенiе въ старомъ правописанiи не даетъ возможности понять текстъ (и, слѣдовательно, у читателей тогдашней эпохи ея не было), а въ новомъ все понятно. Я хотѣлъ бы примѣры. Но бываетъ наоборотъ: новое письмо создаетъ двусмысленности тамъ, гдѣ ихъ не было (все/всѣ); можно употребить ё, но если у Пушкина это только поставитъ вопросъ, использовать ли эту букву лишь для такой цѣли или вездѣ, гдѣ она употребляется, когда ужъ употребляется, а тамъ встаютъ другiе вопросы, весьма ехидные; но бѣдный Тредьяковскiй и буквы-то такой не зналъ!
А вамъ попадались — или можете ли вы представить случай, когда смыслъ понимается въ новомъ чтенiи лучше, чѣмъ въ старомъ? Конъектуры учитывать не будемъ.
Узналъ весьма интересную вещь: «Подражанiе Христу» Ѳомы Кемпiйскаго переводили на русскiй языкъ М. М. Сперанскiй и К. П. Побѣдоносцевъ.
Мой гостепрiимецъ издавалъ одного изъ крупнѣйшихъ русскихъ церковныхъ авторовъ. Много новаго — ранѣе неопубликованныя письма. Всѣ, кого просилъ о помощи, — помогали: историки, архивисты, библiотекари и т. п. Никакого интереса не проявили и не помогли только сотрудники духовныхъ училищъ. Что-то съ этимъ не такъ, хотя, честно говоря, уже совсѣмъ не удивляюсь.
И третье. Увидѣлъ впервые подготовленное Пушкинскимъ Домомъ изданiе Тредьяковскаго. Тамъ была такая страничка (снималъ мобильникомъ, качество дурное):
( Read more... )
Такъ вотъ, страничка (анонимная) рѣдкостная по концентрацiи демагогическихъ посылокъ. «Современныя средства письма» — это новое правописанiе. Къ конъюнктурамъ оно отношенiя не имѣетъ никакого. Публикацiя Тредьяковскаго въ «научномъ» изданiи въ новой орѳографiи можетъ значить одно изъ двухъ: 1) мы — совѣтскiе люди и издаемъ для совѣтскихъ людей, и 2) намъ лѣниво набирать какъ слѣдуетъ, и мы желаемъ отдѣлаться легкимъ испугомъ. Потому что «трудность» чтенiя текста въ старомъ правописанiи далеко уступаетъ трудности чтенiя сочиненiй Тредьяковскаго, и кто можетъ дѣлать второе, первой «трудности» просто не замѣтитъ.
Сторонники старой орѳографiи не отказываются отъ конъектуръ; это сильнодѣйствующее средство, примѣняться оно должно рѣдко, но гдѣ нужно, pourquoi pas? Вопросы, повторяю, не связаны. Но финалъ означаетъ, что, по мнѣнiю автора, есть такiе случаи, когда воспроизведенiе въ старомъ правописанiи не даетъ возможности понять текстъ (и, слѣдовательно, у читателей тогдашней эпохи ея не было), а въ новомъ все понятно. Я хотѣлъ бы примѣры. Но бываетъ наоборотъ: новое письмо создаетъ двусмысленности тамъ, гдѣ ихъ не было (все/всѣ); можно употребить ё, но если у Пушкина это только поставитъ вопросъ, использовать ли эту букву лишь для такой цѣли или вездѣ, гдѣ она употребляется, когда ужъ употребляется, а тамъ встаютъ другiе вопросы, весьма ехидные; но бѣдный Тредьяковскiй и буквы-то такой не зналъ!
А вамъ попадались — или можете ли вы представить случай, когда смыслъ понимается въ новомъ чтенiи лучше, чѣмъ въ старомъ? Конъектуры учитывать не будемъ.
