Былъ сегодня на защитѣ ВКР каѳедры классической филологіи.

1. Старая филологія лучше новой, и местами она — все еще филологія. Но и новую видѣлъ во вполнѣ вмѣняемомъ варіантѣ.

2. Въ среднемъ баккалавры понравились больше магистровъ.

3. Отчасти потому, что были филологичнѣе (а тѣ — философичнѣе). Клещи, горны, наковальни, молоты — все предъявлено.

4. Смертельно усталъ. Вечерняя прогулка отмѣняется, письма итальянскимъ книготорговцамъ буду писать завтра утромъ.

5. Бросаюсь въ объятія Морфея, накачавшись чаемъ, и завтра встаю очень рано.

6. Второй тиражъ Гомера — реальность, данная намъ въ ощущеніи, и отличается отъ перваго только переплетомъ (не роскошный, но вполнѣ достойный).

7. Какъ только будетъ ясно, куда онъ поступитъ въ продажу, напишу. Въ Петербургъ, думаю, возьметъ «Черная сотня».

Въ пятницу былъ на засѣданіи диссертаціоннаго совѣта. Разсматривались двѣ работы, обѣ — очень ​хорошія​ (одной я оппонировалъ, въ матеріалѣ другой ничего не понимаю, но ​заслуживающія​ довѣрія лица думаютъ такъ). Первая защита удивила полнымъ отсутствіемъ дискуссіи (на это мнѣ сѣтовать не приходится, я самъ всегда молчу на такихъ мѣропріятіяхъ и впредь буду молчать), но при этомъ — оживленнымъ и съ искреннимъ интересомъ обсужденіемъ текста заключенія диссовѣта (бумага чисто бюрократическая, я даже удивился). Вторая изобиловала моментами, ​которые​ можно — если это примѣнимо къ нашей процедурѣ защиты вообще — назвать драматическими. Въ какой-то моментъ мнѣ захотѣлось даже нарушить взятый на себя обѣтъ молчанія, но я счелъ драматизмъ недостаточнымъ для такого рѣшительнаго шага — и оказался правъ… (Будемъ считать, что окончаніе фразы съѣдено ​самоцензурой​). Что долженъ вынести живой и свѣжій человѣкъ касательно нашей науки изъ этой процедуры? Мы, не ​живые​ и не свѣжіе, уже принюхались…

Вчера мнѣ было сообщено радостное извѣстіе. «Сумерки всеобуча» разошлись.

1. Да, относительно риторики. У меня она въ основномъ отрицательнаго свойства: если я хочу кому-то написать, что онъ неправъ, я не дѣлаю этого. Остальное имѣетъ адресатомъ меня: я пишу такъ, какъ самъ хотѣлъ бы прочесть. Въ рамкахъ моего стилистическаго идеала точность влечетъ за собой изящество (въ стихахъ тоже).
2. И еще о риторикѣ. Фундаментальная особенность современной пропаганды РФ — ​неучетъ​ того факта, что нѣтъ такой задачи — убѣждать обвиняемаго въ томъ, что онъ виновенъ. «А ​чѣмъ​ докажете» — это не работаетъ, поскольку нужно что-то доказать судьѣ (иногда виртуальному въ видѣ общественнаго мнѣнія), а вовсе не вынудить признаніе у обвиняемаго (здѣсь еще сказывается старое, сталинскихъ временъ отношеніе къ царицѣ доказательствъ отъ обратнаго). И когда дѣло доходитъ до реальныхъ судебныхъ процедуръ — эффектъ (какъ въ случаѣ съ недавними спортивными событіями) получается скромный.
Понятно, что аудиторію нужно дѣлить на внѣшнюю и внутреннюю. Но вторая не вѣритъ тоже, просто считаетъ эту ложь нравственной и полезной. А вотъ полезно ли въ принципѣ воспитывать во внутренней аудиторіи недовѣріе?
Сказанное не означаетъ, конечно, что я могъ бы предложить болѣе выигрышную риторическую стратегію въ сложившихся обстоятельствахъ. Какъ разъ нѣтъ. Удачныхъ рѣшеній я не вижу.
3. Интересно, если бъ я выложилъ ​селфи​, испугалъ бы я или насмѣшилъ народъ? Но дѣлать этого я не буду.
4. Особенностью школы въ странѣ съ іероглифической письменностью является драматическое искаженіе баланса чужого и своего въ пользу послѣдняго. То, кстати, къ чему совѣтская школа стремилась безо всякой — въ отличіе отъ Востока — нужды. Интересно, возможно ли въ такой странѣ классическое образованіе? А безъ классическаго образованія — возможна ли наука? Я бы связалъ съ этимъ факторомъ научное отставаніе Азіи отъ Европы — при болѣе высокомъ IQ желтаго населенія сравнительно съ бѣлымъ.