philtrius

I. У меня такое впечатлѣнiе, что въ обозримой исторической перспективѣ практически всѣ книги, изданные въ СССР, станутъ ненужными. Имъ свойственно built-in obsolescence. Скажемъ, знаменитое собранiе Пушкина, съ одной стороны, лишено комментарiя, а съ другой — даже и текстологически, въ силу новаго правописанiя, неспособно воспроизвести подлинный текстъ. Послѣ появленiя нормальнаго оно автоматически превращается въ хламъ, и спасаетъ его только то, что нѣтъ нормальнаго. Будутъ, конечно, исключенiя, напр., раннесовѣтскiе книги, первыя изданiя писателей, сохранившихъ имя. Но въ общемъ и цѣломъ 95 % рано или поздно окажется на помойкѣ.
II. Продолжая тему рабочаго и его добросовѣстности и красоты труда. А есть ли серьезныя изслѣдованiя и наблюденiя на предметъ образовательнаго уровня и духовныхъ потребностей/интересовъ наиболѣе квалифицированныхъ рабочихъ? Можно ли способствовать ихъ формированiю съ помощью школы?
Совѣтская модель была въ этомъ отношенiи очень неудачной. По пунктамъ, тезисно: 1) ребенокъ воспитывается въ убѣжденiи, что слова и дѣла должны расходиться очень далеко, и при этомъ произносится много словъ объ уваженiи къ труду; 2) программа, даже такая убогая, какъ въ СССР, для его жизненной среды очень на выростъ, и — опять-таки по контрасту — воспитывается нигилизмъ по отношенiю къ культурнымъ цѣнностямъ. Разумѣется, жизнь воспитываетъ нигилизмъ намного эффективнѣе, чѣмъ школа.
Но у меня нѣтъ увѣренности, что школа должна поднять руки и бросить все на самотекъ. Образовательно-культурный уровень рабочаго тоже, думается, можно поднять. Но какимъ образомъ?

Въ дружественномъ дневникѣ (запись подзамочная, ссылокъ дѣлать не буду) прочиталъ о современныхъ опытахъ и мысляхъ на предметъ музеефикацiи литературы. Конечно, то, что предлагаетъ новоиспеченный Д. Бакъ, — хранить то, что живо, т. е. современность, — чушь полнѣйшая, хотя бы потому, что представляющееся ему живымъ мертво больше, нежели хотя бы мое любимое столѣтiе. Но, съ другой стороны, удачныхъ идей мнѣ воображенiе не подсказываетъ, и, скажемъ, въ державинскомъ музеѣ въ СПб. меня привлекаетъ то, что и въ другихъ, нелитературныхъ, — то, чѣмъ можно полюбоваться.
Впрочемъ, дѣти разныя, и говорить объ универсальныхъ формахъ такъ же безсмысленно, какъ и примѣнительно къ самой школѣ…