![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
О литературоцентричности
Feb. 18th, 2013 07:39 am Разрозненное и непродуманное.
Литературоцентричность до революцiи и послѣ.
1. Количество читателей. Раньше ихъ много меньше, среднiй образовательный уровень — много выше. Интересно, были литературоцентричны «новые читатели» второй половины XIX — начала XX в., или въ основномъ пробавлялись Блюхерами и милордами?
2. Статусъ литературы какъ школьнаго предмета. Спецiалистамъ эпохи Имперiи и въ голову не могло поставить его въ центръ преподаванiя (хотя поползновенiя такiя были). Кромѣ того, русская словесность — единый предметъ (отъ чего нынѣшнiе бѣгутъ, какъ чертъ отъ ладана) и помогаетъ понимать прошлое за счетъ знакомства съ языкомъ, а современная литература въ школу не вносится.
3. И до революцiи, и послѣ литература выполняла чужiя функцiи, но въ разномъ аспектѣ. Сначала она брала на себя задачи философско-общественной мысли изъ-за неразвитости соотвѣтствующихъ областей; при ихъ развитiи (достаточно динамичномъ въ началѣ XX в.) она вполнѣ могла ото всего этого отказаться. Потомъ онѣ были на нее взвалены ходомъ вещей, поскольку философiя и общественная мысль оказались подъ запретомъ (причемъ функцiи эти были доступны только классической литературѣ, но не актуальной).
4. Я много разъ писалъ, что литература (въ особенности сатирическая) не имѣетъ отношенiя къ жизни. Нужно сдѣлать оговорку. Русская сатирическая литература (не Чеховъ, отчасти Гоголь своей «вѣчной» стороной, прежде всего Щедринъ) имѣетъ отношенiе къ совѣтской дѣйствительности. Кого вспомнишь, когда столкнешься съ цитатой вродѣ «въѣхалъ въ городъ на бѣломъ конѣ, сжегъ гимназiю и упразднилъ науки», изъ дореволюцiоннаго прошлаго? Искушеннымъ людямъ придутъ въ голову Магницкiй и Руничъ — ничтожный эпизодъ, локальный и ограниченный во времени. А въ СССР такой — каждый первый. Механизмъ угадыванiя въ данномъ случаѣ заслуживаетъ вниманiя.
Литературоцентричность до революцiи и послѣ.
1. Количество читателей. Раньше ихъ много меньше, среднiй образовательный уровень — много выше. Интересно, были литературоцентричны «новые читатели» второй половины XIX — начала XX в., или въ основномъ пробавлялись Блюхерами и милордами?
2. Статусъ литературы какъ школьнаго предмета. Спецiалистамъ эпохи Имперiи и въ голову не могло поставить его въ центръ преподаванiя (хотя поползновенiя такiя были). Кромѣ того, русская словесность — единый предметъ (отъ чего нынѣшнiе бѣгутъ, какъ чертъ отъ ладана) и помогаетъ понимать прошлое за счетъ знакомства съ языкомъ, а современная литература въ школу не вносится.
3. И до революцiи, и послѣ литература выполняла чужiя функцiи, но въ разномъ аспектѣ. Сначала она брала на себя задачи философско-общественной мысли изъ-за неразвитости соотвѣтствующихъ областей; при ихъ развитiи (достаточно динамичномъ въ началѣ XX в.) она вполнѣ могла ото всего этого отказаться. Потомъ онѣ были на нее взвалены ходомъ вещей, поскольку философiя и общественная мысль оказались подъ запретомъ (причемъ функцiи эти были доступны только классической литературѣ, но не актуальной).
4. Я много разъ писалъ, что литература (въ особенности сатирическая) не имѣетъ отношенiя къ жизни. Нужно сдѣлать оговорку. Русская сатирическая литература (не Чеховъ, отчасти Гоголь своей «вѣчной» стороной, прежде всего Щедринъ) имѣетъ отношенiе къ совѣтской дѣйствительности. Кого вспомнишь, когда столкнешься съ цитатой вродѣ «въѣхалъ въ городъ на бѣломъ конѣ, сжегъ гимназiю и упразднилъ науки», изъ дореволюцiоннаго прошлаго? Искушеннымъ людямъ придутъ въ голову Магницкiй и Руничъ — ничтожный эпизодъ, локальный и ограниченный во времени. А въ СССР такой — каждый первый. Механизмъ угадыванiя въ данномъ случаѣ заслуживаетъ вниманiя.
