Въ основномъ для филологовъ-классиковъ

Вотъ, рѣшилъ извлечь изъ своихъ запасниковъ письмо другаго министра просвѣщенiя другой эпохи — для того чтобъ былъ понятенъ контрастъ.
Впрочемъ, министромъ онъ сталъ чуть позже, пока — сенаторъ.
25 Марта 907. Спб., Каменноостр. пр., 12.
Дорогой Сергѣй Ивановичъ!
Какъ Вамъ не стыдно думать, что я могу за что бы то ни было сердиться на Васъ, когда во всемъ, что вы дѣлаете для меня, я вижу столько любезности, доброты и вниманiя, сколько рѣдко приходится видѣть даже отъ родныхъ. За Ваши заботы о моихъ книгахъ могу, конечно, только благодарить Васъ. Ни на минуту не скрываю отъ себя, что предлагаемыя Вами условiя для меня очень выгодны и что продать за 30 и 40 % хотя бы часть библiотеки будетъ очень прiятно; не знаю только, какъ быть съ отдѣльными покупателями.
Даже разыскиванiе книгъ по разнымъ ящикамъ будетъ сопряжено съ нѣкоторыми хлопотами, а каково будетъ еще упаковывать для каждаго въ отдѣльности. Во всякомъ случаѣ попробую. Пришлите каталогъ съ отмѣтками, что надо прислать, и я постараюсь сдѣлать такъ, чтобы Вамъ уже больше никакихъ хлопотъ не было. Мнѣ и такъ очень совѣстно……
Вашимъ занятiямъ Платономъ крайне сочувствую. Рано или поздно Вы должны были притти къ нему и если Вамъ не претитъ дiалогич. форма такъ, какъ она мнѣ всегда претила въ философск. трудѣ, то и не бросайте его. Синтаксисъ его долженъ быть до нельзя поучителенъ, да и отдѣльныя мѣста требуютъ изслѣдователей: вѣдь, строго говоря, настоящiе филологи имъ занимались крайне рѣдко и — мало; во всякомъ случаѣ не соотвѣтственно его значенiю и генiю. Помню, что это бросалось мнѣ сильно въ глаза, когда я съ гимназистами читалъ Лахета и Эвтидема, а также когда корпѣлъ надъ Политiей и Законами. Жду отъ Вашихъ занятiй большихъ плодовъ и, само собою разумѣется, буду прилежнымъ ихъ читателемъ. Жаль только, что Вы все сидите на отдѣльныхъ мѣстахъ, а не хотите посвятить себя какому-либо цѣльному и большому труду. Я отъ Васъ все жду таковаго и хотѣлъ бы дождаться, если судьба дастъ пожить. А читателям[и?] что смущаться: не прочтутъ теперь, прочтутъ послѣ. Правда, прежняя классич. филологiя въ духѣ нѣмцевъ и ихъ «Alterthumswissenschaft» отходитъ въ область преданiй, но сами творенiя древнихъ sind herrlich wie am ersten Tag (прекрасны, какъ въ первый день, — А. Л.), и ихъ никогда не перестанутъ изучать, даже, чего доброго, и русскiе.
А любопытно, начнемъ ли мы когда-нибудь учиться? М–во принимаетъ теперь кое-какiя мѣры, даже циркуляръ мой почти въ тѣхъ же выраженiяхъ признано возможнымъ разсылать по гимназiямъ, да ужъ поздно: и близокъ локоть, да не укусишь…
Да и людишкамъ этимъ, хотя бы въ родѣ Вашего Мануйлова, всетаки большой руки прохвостъ, не вѣрятъ. На дняхъ ожидаются большiя пренiя по сему поводу въ думскомъ балаганѣ. Послушаемъ……
Будьте, однако, здоровы и не сердитесь на старческую болтовню.
Весь Вашъ А.Шварцъ.
Мои шлютъ Вамъ усердный поклонъ. Когда выберутъ Грушку, поздравьте его и отъ моего имени. Я продолжаю считать его хорошимъ прiобрѣтенiемъ для унив., хотя, будь сказано между нами, Женя Коршъ говорилъ мнѣ, что какъ проф. его не любили и что онъ очень плохо готовится къ лекцiямъ. А вѣдь Корши Грушки почитатели!
Впрочемъ еще выберутъ ли? Покровскiй безъ борьбы Вамъ его не уступитъ, а пустить его онъ, слышно, не очень то хочетъ. За Покровскаго, вѣроятно, будутъ всѣ кадеты……

* * *

1. Позапрошлой ночью снилось, что я какимъ-то образомъ перенесся во Франкфуртъ на Одерѣ и вижу тамъ фашистскiй обелискъ. Выглядѣлъ онъ слѣдующимъ образомъ: на свастикахъ бѣлаго металла, окруженныхъ вѣнками, сидѣли четыре орла по угламъ, ихъ крылья соединяли гирлянды, — это была ограда; центральное сооруженiе представляло собой медленно расширяющiйся высокiй перевернутый конусъ, прозрачный, по-видимому стеклянный, свѣтящiйся изнутри, нѣжно-розоваго цвѣта.
2. Съ грустью подумалъ, что даже если я подкараулю кого-нибудь въ темной подворотнѣ, отниму мобильникъ и продамъ, это не рѣшитъ моихъ финансовыхъ проблемъ.