МВ. Вторникъ Марта 24 дня 1758 года.

Изъ Санктпетербурга отъ 12. Марта.
Сего мѣсяца 6. числа публикованы изъ Правительствующаго Сената два указа слѣдующаго содержанiя:
Божiею милостiю Мы Елисаветъ Первая, Императритца и Самодержица Всероссiйская и прочая, и прочая, и прочая.
Объявляемъ во всенародное извѣстiе:
Второй указъ:
По благополучномъ покоренiи нынѣ оружiю Нашему цѣлаго королевства Прусскаго, свѣтъ можетъ быть ожидалъ бы, что какъ приняли мы оружiе для вспомоществованiя вѣрнымъ нашимъ союзникамъ противу Короля Прусскаго, такъ взирая на чинимыя симъ Государемъ особливо въ Саксонскихъ земляхъ ужасныя раззоренiя, учинимъ за то достойное возмездiе въ Пруссiи. Но мы будучи удалены такимъ природной Нашей къ великодушiю и человѣколюбiю склонности со всѣмъ противнымъ примѣрамъ послѣдовать, повелѣли паче войскамъ Нашимъ во всѣхъ непрiятельскихъ земляхъ строжайшую воинскую дисциплину наблюдать, и никому нималѣйшихъ обидъ, утѣсненiй и озлобленiй не дѣлать; болѣе того соизволяемъ мы и среди самой войны пещись, сколько можно, о благосостоянiи невиновныхъ худому своему жребiю земель, и потому торговлю ихъ и комерцiю не пресѣкать, но защищать и вспомоществовать. Для того повелѣли мы при всѣхъ дворахъ объявить, что коммерцiя въ земляхъ королевства Прусскаго по прежнему свободна; Нашимъ же подданнымъ чрезъ сiе объявляемъ, что они произвожденiемъ своей торговли въ Пруссiю, на такомъ основанiи, какъ она была, заслужатъ Наше благоволенiе, и надѣяться могутъ, что при всякомъ потребномъ случаѣ отъ учрежденныхъ тамо Нашихъ Губернаторовъ и начальниковъ, защищенiе и вспоможенiе всегда имѣть будутъ; равномѣрнымъ образомъ и жители покорившагося оружiю Нашему королевства Прусскаго увѣрены быть имѣютъ, что торговля ихъ въ провинцiяхъ Нашей имперiи найдетъ всякое покровительство, чего прилѣжно смотрѣть и наблюдать повелѣваемъ всѣмъ Губернаторамъ и другимъ установленнымъ отъ Насъ правителямъ.
Оба оные указа подписаны Правительствующимъ Сенатомъ.

О честолюбіи

Плюсъ современной литературы заключается въ томъ, что она пишетъ о вещахъ, интересныхъ современникамъ, и языкомъ, естественнымъ для современниковъ.
Минусъ — въ томъ, что механизмъ отбора — «согласiе отвѣтственныхъ, consensus bonorum omnium» въ поколѣнiяхъ — еще не вступилъ въ дѣйствiе, и потому поискъ по критерiю качества осуществляется на свой страхъ и рискъ.
Но если не раздѣляешь интересы современности, у нея не остается никакихъ преимуществъ.
Собственно, новое творчество стало ненужнымъ съ того момента, когда количество написанныхъ шедевровъ превзошло человѣческiя возможности воспрiятiя. По крайней мѣрѣ къ началу IV в. до Р. Х. ситуацiя сложилась именно такъ.
И все-таки жаль, если бы на основѣ сего принципа остались ненаписанными «Энеида» и «Освобожденный Iерусалимъ».
Такъ что пусть пишутъ. Надежды почти никакой, но для честолюбiя цѣлаго поколѣнiя въ литературѣ вполнѣ достойная задача — остаться въ исторiи парой страницъ.

Злобно-педагогическая реплика

http://community.livejournal.com/russian_school/10701.html

(no subject)

Продолжая бесѣду съ лжеюзеромъ cherniaev. Мнѣ бы тоже не хотѣлось съѣзжать въ пустое морализированiе.
Совершенно очевидно, что, при наличiи въ любой категорiи какого-то числа людей, отвѣчающихъ даже и самымъ строгимъ требованiямъ (самый генiальный учитель, съ которымъ свела меня судьба, — Валентина Iосифовна Мирошенкова, преподававшая намъ древнегреческiй; это какъ разъ тотъ идеалъ, о коемъ пишетъ foris_talpa) — основная масса будетъ двумя головами ниже; кстати, при массовости мужчинъ въ школѣ тоже всплывутъ специфическiе недостатки мужского образа жизни, и «мужчина среди такихъ же, какъ онъ» будетъ функцiонировать далеко не такъ эффективно, какъ «мужчина среди женщинъ». Но отмѣтить хотѣлось бы не это. Разговоръ о достоинствахъ и недостаткахъ серьезно затрудняется тѣмъ, что въ живой личности они такъ тѣсно сплетены, что отдѣлить ихъ другъ отъ друга невозможно: искоренишь недостатокъ — посыплются и достоинства. Хотя бы по своему опыту: въ организацiи того, что называется «научной работой школьниковъ», я достаточно силенъ (нѣсколько побѣдъ моихъ учениковъ, напр., на конкурсѣ Вернадскаго), но «воспитывать» какъ разъ не умѣю — мнѣ нужны уже добросовѣстныя и толковыя дѣти. А въ обычномъ классѣ обычной школы я былъ бы сущимъ бѣдствiемъ. Комплексъ особенностей, предопредѣляющихъ результатъ, — одинъ и тотъ же. Гдѣ-то ихъ можно счесть достоинствами, гдѣ-то — недостатками. Думаю, то же справедливо и относительно крестьянъ: что-то въ нихъ дѣйствительно можетъ не нравиться, но это наше субъективное воспрiятiе, исчезни это — и уйдетъ то, что мы весьма цѣнимъ.