philtrius | (no subject)

Все понимаю, мнѣ самому непрiятно. Я не большой знатокъ исторiи европейскаго крѣпостнаго права, да. Оно у насъ затянулось, но и завелось, кажется, позже, чѣмъ индѣ. И негровъ тыкать не буду. Но даже Ѳедотовъ — весьма враждебный монархiи мыслитель — называлъ Имперiю страной невиданнаго соцiальнаго благополучiя. А жизнь можно организовать такъ, что при возможности продавать свой трудъ свободно послѣдствiя для жизненнаго уровня будутъ куда чудовищнѣй, чѣмъ у любаго раба.

Эта проблема не сводится к крепостному праву. Государственные крестьяне, которых Пётр сгонял тысячами ради своих строительных проектов, тоже фактически жили как рабочий скот. Разрыв между низами и элитой пронизывал жизнь в Российской империи, и этот разрыв имел не только измерение, связанное с жизненным уровнем. Я думаю, что с национальной точки зрения Российская империя являлась государством, в целом достаточно чуждым русскому народу. Конечно, не настолько как Советский Союз (это вообще планка, которую практически невозможно перепрыгнуть) или нынешняя РФ, но тем не менее.

Московская Русь, конечно, была менѣе чужда русскому народу, но уровень деспотизма въ ней былъ повыше (Петру было противно, когда передъ нимъ бухаются на колѣни во время проѣзда по улицѣ, его предкамъ не противно). У Алданова гдѣ-то есть разсужденiе С. Р. Воронцова (естественно, недостовѣрное, вложенное въ его голову, но отражало то, что, по мнѣнiю автора, могъ думать умный и порядочный человѣкъ тогда въ Россiи): цари не отличались добродѣтелью и — кромѣ Петра — умомъ, но безъ нихъ шведы хозяйничали бы въ Новгородѣ, &c. То, что дѣлалъ Петръ, было — увы — жизненно необходимо; и въ военномъ, и въ культурномъ планѣ.
Вы прекрасно понимаете, что вопросъ не можетъ быть о чистотѣ принциповъ. Мы съ Вами — здравомыслящiе люди. Государство для насъ — очень мощный инструментъ развитiя, а не только стрѣлочникъ. И въ иныхъ случаяхъ — единственный инструментъ развитiя. И насилiе въ опредѣленныхъ дозахъ необходимо (насильственно образованiе, и тутъ Имперiя, пожалуй, была слишкомъ мягкой и близкой интересамъ не желавшаго учиться народа). Столь же губителенъ и другой полюсъ — чего никакъ не понимаютъ лѣвые. Мнѣ кажется, что Имперiя брала относительно немного, а дѣлала относительно много (можно было брать меньше и дѣлать больше — теоретически. Тогда Царскосельскаго дворца не было бы и Публичной библiотеки, а заодно и Пулковской обсерваторiи). СССР отбиралъ все и мало что дѣлалъ.
«А о Петрѣ вѣдайте, что жизнь ему недорога, была бы жива Россiя».

Всё понимаю. Но есть одно "но". Западникам так повезло, что они сумели многое из этого создать, не обременяя так собственное население. Перекладывая издержки на других. А России не повезло, увы. Приходилось обременять своё население. И это вошло в принцип - на протяжении столетий. И вот этот принцип, сам по себе, весьма вреден, особенно с национальной точки зрения. И этому принципу продолжают следовать и по сей день, разумеется, с ещё меньшей эффективностью. А надо бы постепенно от него отходить.

Здѣсь мнѣ остается только съ Вами согласиться. И, значитъ, надо говорить объ отвѣтственности, опредѣляя мѣру бремени и различая, что на пользу общую, а что нѣтъ.