(no subject)
Вспомнилъ, что хотѣлъ вчера написать и забылъ. Дѣлаю это сегодня.
Мнѣ сравнительно недавно попалась одна изъ «библiологическихъ» книгъ Н. Рубакина — вслѣдствiе привычки покупать все, что плохо лежитъ, касательно педагогики въ Россiйской Имперiи. О Рубакинѣ — апостолѣ и пророкѣ народнаго самообразованiя — напишу, но чуть позже. А пока вотъ что.
Мой кабинетъ украшаютъ только два портрета — М. Н. Муравьева и М. М. Хераскова. Не потому, что это близкiе мнѣ люди, а въ силу глубочайшаго къ нимъ уваженiя. Но могъ ли бы я разсчитывать на взаимность?
По темпераменту я — классическiй гасильникъ. Тотъ фактъ, что образовательный уровень массы удручающе низокъ, оставляетъ меня равнодушнымъ; полагаю, что такъ и быть должно. Но не только какой-нибудь неблагонамѣренный Рубакинъ, но и два моихъ кумира стояли — и прочно стояли — на просвѣщенческихъ позицiяхъ. Они не только стремились распространять познанiя какъ можно шире, но и ратовали за равный доступъ къ нимъ (вплоть до того, что теоретически въ муравьевскiй университетъ могъ поступить крѣпостной крестьянинъ). У меня эти идеи — составлявшiя содержанiе ихъ жизни — не вызываютъ ни малѣйшаго энтузiазма.
Оправдываю себя тѣмъ, что живемъ въ разныхъ и противоположныхъ условiяхъ. Тогда можно было смотрѣть на народъ какъ на непаханую цѣлину, готовую принять сѣмя просвѣщенiя и жадно ждущую его. Теперь отъ такихъ иллюзiй ничего не осталось, не могло остаться. Населенiе перекормлено истинами до тошноты. Оно и на десятую долю не воспринимаетъ то, что пытается впихнуть оффицiальная образовательная система. Можетъ быть, и Муравьевъ съ Херасковымъ пересмотрѣли бы свою позицiю?
Мнѣ сравнительно недавно попалась одна изъ «библiологическихъ» книгъ Н. Рубакина — вслѣдствiе привычки покупать все, что плохо лежитъ, касательно педагогики въ Россiйской Имперiи. О Рубакинѣ — апостолѣ и пророкѣ народнаго самообразованiя — напишу, но чуть позже. А пока вотъ что.
Мой кабинетъ украшаютъ только два портрета — М. Н. Муравьева и М. М. Хераскова. Не потому, что это близкiе мнѣ люди, а въ силу глубочайшаго къ нимъ уваженiя. Но могъ ли бы я разсчитывать на взаимность?
По темпераменту я — классическiй гасильникъ. Тотъ фактъ, что образовательный уровень массы удручающе низокъ, оставляетъ меня равнодушнымъ; полагаю, что такъ и быть должно. Но не только какой-нибудь неблагонамѣренный Рубакинъ, но и два моихъ кумира стояли — и прочно стояли — на просвѣщенческихъ позицiяхъ. Они не только стремились распространять познанiя какъ можно шире, но и ратовали за равный доступъ къ нимъ (вплоть до того, что теоретически въ муравьевскiй университетъ могъ поступить крѣпостной крестьянинъ). У меня эти идеи — составлявшiя содержанiе ихъ жизни — не вызываютъ ни малѣйшаго энтузiазма.
Оправдываю себя тѣмъ, что живемъ въ разныхъ и противоположныхъ условiяхъ. Тогда можно было смотрѣть на народъ какъ на непаханую цѣлину, готовую принять сѣмя просвѣщенiя и жадно ждущую его. Теперь отъ такихъ иллюзiй ничего не осталось, не могло остаться. Населенiе перекормлено истинами до тошноты. Оно и на десятую долю не воспринимаетъ то, что пытается впихнуть оффицiальная образовательная система. Можетъ быть, и Муравьевъ съ Херасковымъ пересмотрѣли бы свою позицiю?
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
Мне кажется, что "просвещение" народа в 19 веке (да и в 20-м тоже) было больше похоже на "евангелизацию/катехизацию", то есть людям предлагалась готовая картина мира, только другая, чем раньше. Но это пародия на просвещение.
Вы сами пишете, что "население перекормлено истинами до тошноты". В этом проблема. Их, как детей, кормят с ложечки, да к тому же некачественной пищей. А те, кто кормят, тоже часто как дети.
И мне кажется, "поднять уровень грамотности" — не самая достойная задача. Надо было бы учить людей спокойно и логически мыслить, делать выводы из того, что они видят у себя перед глазами (в политике, например), да и вообще - быть взрослыми умом...
(Как у Канта: "Просвещение - это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине".)
А "образовательный уровень" при неразвитом интеллекте мне тоже глубоко безразличен.
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
Они не пересмотрели бы свою позицию, они были бы - другими, изначально и навсегда. Какими - не угадать, однако...
(no subject)