(no subject)

На самомъ дѣлѣ, это такъ странно, кода умираетъ человѣкъ и понимаешь, что больше никогда ничего не будетъ написано имъ. Такая тишина. Это всегда жутко.

И филологи, подобно стервятникамъ, уже начинаютъ тянуться. А потомъ пройдетъ 70 лѣтъ, и можно будетъ съ нимъ сдѣлать все, что угодно.